Ректор РАНХиГС Владимир Мау: «В нашей Академии студентов учат быстро адаптироваться к будущей профессии»
Приемная кампания в вузы набирает обороты. Об особенностях кампании, неожиданных результатах ЕГЭ и основных трендах развития современного высшего образования «МК» рассказал ректор Российской Академии народного хозяйства и госслужбы при Президенте РФ Владимир Мау.
- «МК»: Владимир Александрович, не пугают Вас как ректора абитуриенты с минимумом баллов, экстренно пониженным по итогам ЕГЭ этого года?
- Проблемы, связанные с едиными госэкзаменами - болезнь общества, а не ЕГЭ. Общественный институт не может быть лучше среды, в которой он существует. Конечно, результатами ЕГЭ можно манипулировать. Но ЕГЭ способствовал существенному снижению коррупционных рисков при приеме в вузы. И даже при уровне нарушений прошлых лет, ЕГЭ мог завысить результаты слабых учеников, а не занизить шансы хороших. Значит, с задачей открыть доступ к образованию талантливым детям из небогатых семей он справлялся всегда, а это главное. Проблема не в том, что баллы в этом году ниже - нынешний выпускник с 20 баллами ЕГЭ по математике не отличается от прошлогоднего с 24, просто изменилась размерность. Это не тот уровень, который нам интересен. Нам нужны хорошие абитуриенты в высшем диапазоне оценок и хорошие студенты. Ведь хороший вуз – это тот, где хорошие студенты. Хороших профессоров можно пригласить за деньги. А хороших студентов не купишь.
- Но какие-то особенности приемной кампании-2014 у вас все же будут?
- Наша Академия создана на основе двух крупнейших учебных заведений, готовивших советскую элиту (Академии общественных наук и Академии народного хозяйства), и она сравнительно недавно стала широко реализовывать программы высшего образования. Здесь давали поствузовское образование, в связи с чем в вузе возникло много авторских программ и школ, зачастую конкурирующих друг с другом (в качестве примера можно привести разные профили менеджмента). Все это немного путало студентов и абитуриентов. Поэтому сейчас мы сформировали систему крупных институтов с факультетами внутри них, что позволяет более четко позиционировать специфику той или иной программы. Прием будет вестись по направлениям в рамках факультетов, а специализация будет вводиться по мере перехода студента от семестра к семестру.
- А что это в РАНХиГС за программа «Либерал Артс»? Прямо как в Древнем Риме!
- Это – современный междисциплинарный (многопрофильный) бакалавриат, прием на который мы проводим уже третий год. В рамках этой программы студент может выбрать две специализации, часто далеко отстоящие друг от друга. Это повышает как его стартовые, так и перспективные возможности в карьере. Результат дискуссии о том, должен ли вуз давать ремесло или фундаментальное образование, для меня таков: вуз должен учить студента не просто ремеслу, а способности быть успешным в любых сферах, к которым тот имеет склонность. В современном мире, когда стремительно появляются новые специализации и сферы деятельности, молодой человек, поступая в вуз, не может точно знать, что будет более востребовано к моменту окончания вуза. Образование должно ориентировать студента на способность к быстрой адаптации и обеспечивать непрерывность, то есть возможность учиться на протяжении всей жизни. Поэтому, кстати, оценивание вуза по числу выпускников, работающих по специальности, я считаю бессмысленной: по специальности - в узком смысле слова – все чаще работают лишь самые неуспешные. Успешный человек меняет специальность раз в несколько лет, ведь когда он поступает в магистратуру, перечень специальностей времен его поступления на бакалавриат обновляется на треть. «Либерал Артс» как раз учит адаптивности. Только это не специальность в привычном смысле, а форма организации учебного процесса, позволяющая получить две специализации. Пока – только две, скажем, Экономика и Политология, или Менеджмент и Лингвистика. А лучшие студенты в самом ближайшем будущем смогут взять уже три специализации: основную и две дополнительные. В России это пока не очень принято, т.к. у нас не очень любят учиться. Но для меня принципиально важно, чтобы с помощью «Либерал Артс» студенты получали хорошее образование в близких им областях и умножали его на управленческие компетенции.
- Ключевым направлением все же является управленческое?
- Знаете, по поводу специальности «Государственное и муниципальное управление» возник ряд недоразумений. Кто-то воспринимает ее как подготовку государственных и муниципальных чиновников. Другие принижают значение этих программ, представляя менеджмент как экономику для глупых, государственно-муниципальное управление – как право для глупых, а пединститут – как университет для глупых. Но мы-то понимаем, что это не так! Управление – это сложная компетенция, не сводимая ни к одной из существующих дисциплин, и, кроме того, опирающаяся на сложный набор волевых, коммуникативных и иных социальных навыков. И вот, начав анализировать, как готовят эффективных чиновников и политиков за рубежом, я наткнулся на любопытную закономерность. В многовековой конкуренции Кембриджа и Оксфорда Кембридж лидирует по числу выпускников - нобелевских лауреатов, а Оксфорд – по числу премьер-министров, членов кабинета, а ранее и вице-королей Индии. Я объясняю это тем, что Кембриджу присуща специализация для студентов, а Оксфорду – прежде всего междисциплинарный подход. В Оксфорде на программах PPE (Philosophy-Politics-Economics) учатся, по сути, будущие политики, а за время обучения студенты досконально изучают четыре главные книги по каждой из областей. Тренировка мозга идет на тексте, который пережил (или переживет) века. Это очень сильный тренинг для тех, кто имеет склонность к политике, публичной деятельности или к государственному управлению. Это, по сути, и есть «Либерал Артс». У нас, кстати, тоже есть в программе курс «великие книги», в рамках которого студенты знакомятся с текстами, составляющие золотой фонд европейской философии, истории, экономики. Мы, конечно, не сводим к этому весь наш процесс обучения, но это одно из базовых оснований программы подготовки управленцев любого уровня и профиля.
- Значит, будете растить вице-королей?
- Если это признать, то их будут уничтожать в момент поступления. Но если серьезно, то мы озабочены и стремимся к качественному повышению требований к студентам на программе «Государственное и муниципальное управление». Это должна быть очень тяжелая программа, программа для сильных. Поэтому мы разрабатываем сейчас свой, усиленный стандарт этой специальности – с двумя, а впоследствии с тремя иностранными языками, с серьезной экономикой и математикой. Это будет инструмент тренировки талантливых трудоголиков, интересующихся общественной жизнью. Курс будет не из легких, но последние год-два мы с коллегами ощущаем рост спроса на «тяжелое» образование. Все больше студентов, правда, пока в основном магистрантов, хотят, чтобы им было трудно. Повторяю, особенно в магистратуре. Показателем качества таких программ станет готовность слушателя отказаться от работы (то есть отложить карьеру) и инвестировать свои деньги и время в два года полноценной магистратуры.
- Вы сказали, что не стоит оценивать вузы по числу выпускников, работающих по специальности. Какие критерии оценки предложили бы Вы?
- Стандартно качество вуза измеряется тремя показателями. На входе – качеством студентов (результаты ЕГЭ). В процессе – научными успехами и уровнем преподавателей (ученые степени, публикации и т.д.). А вот на выходе, мне кажется, критерием успешности вуза является не число выпускников, работающих по специальности, а сумма налогов, которую те платят через пять лет после окончания вуза. Это покажет не только уровень зарплат, но и то, что выпускники являются лояльными гражданами, не уклоняющимися от уплаты налогов. Другим критерием качества вуза могло бы стать число его взрослых учащихся (например, на программах МВА), а не ребят, которые идут туда потому, что «так принято» или можно не пойти в армию.
- Вопрос не ректору, а экономисту. Ваше отношение к нынешнему главенству экономического фактора в отечественном образовании?
- Честно говоря, я не вижу этого главенства. Деньги, конечно, важны – для образования, как и для любой другой человеческой деятельности. Более того, по мере развития общества, по мере формирования системы подлинного непрерывного образования в него будет приходить все больше частных денег. Это в 1990-е годы казалось, что платность в образовании возникает из-за бедности бюджета. На самом деле рост благосостояния будет вести к тому, что, удовлетворив материальные потребности (даже самые разнообразные), люди начинают все больше инвестировать в себя, в своих близких. Иными словами, готовность платить за образование (как и за здравоохранение) будет расти с развитием общества. Экономика образования (как и вообще сферы человеческого капитала) будет все более востребованной частью экономической науки.
Впрочем, не все измеряется деньгами. Мы, например, с президентом Татарстана Рустамом Миннихановым с удовольствием проводим совместный проект «Летний кампус Президентской академии». Задача – научить студентов формировать эффективные управленческие команды и готовить проекты по направлениям: предпринимательство, госуправление, социальная работа. Многие ребята учатся не у нас – мы их собираем со всей страны. Главное – выявить таланты. Ведь что бы там ни говорили, образование – это не услуга, оказываемая государством или вузом, а социальное благо. От повышения общего уровня образования выигрывают все. Ведь задача любого государства – вырастить как можно больше образованных людей.
Полный текст интервью опубликован на MK.ru
